Просмотров — 3453

О «Подснежниках» и Серебряном Веке

Существовала в советское время категория работников, именуемых в народе «подснежниками». Это те, кто формально числились в одном месте, а реально работали совсем в другом. Так тогда исправляли недостатки штатного расписания и тарифной сетки. Вот этим «подснежником» я и стал, когда в 1982 году перешел в редакцию «Конструктора».

Но лучше по порядку. Партком КБЮ принял мудрое решение возродить былую значимость кабэшной многотиражки. (К сведению, эту кустарно отпечатанную многотиражку изучали чуть ли не под микроскопом и в КГБ, и в ЦК КПСС, и говорят даже в забугорье). Для этого редакцию решили сформировать на «профессиональной» основе. Главным редактором назначили Анатолия Карманова – прочниста, журналиста, туриста и просто хорошего человека. Вторым в обновленный «Конструктор» был приглашен поэт и музыкант Юрий Лигун. До этого он трудился в испытательном отделе, который, по совпадению, располагался в том же корпусе, что и мой отдел метрологии. Мы с моим соавтором из КБ-2 Вячеславом Грачевым сочиняли фантастику, боготворили братьев Стругацких и строили гегемонистские планы. На почве любви к литературе мы с Юрой познакомились, подружились, и он притащил меня за собой в «Конструктор».

Первое, что мне предложили сделать в редакции «профессионального» «Конструктора» – это залезть на шкаф. Нет, не подумайте чего плохого насчет журналистской дедовщины! Просто на шкафу хранились огромные зеленые и синие картонные папки с подшивкой газеты – те, что не помещались внутри. Я листал пожелтевшие страницы и с некоторым изумлением убеждался, что все эти отчасти наивные, порой не слишком совершенные газетные материалы делали очень ЖИВЫЕ люди. Небезразличные, не из-под палки выполняющие навязанное, а искренне, всей душой болеющие за общее дело – создание самых совершенных в мире ракетно-космическим систем!

Но не только. Регулярно в подшивке появлялись то стихотворные, то прозаические подборки из сочинений работников КБ, а то и целые художественные вернисажи. И вот это было уже на вполне профессиональном уровне.

* * *

На досуге я задумался о причинах этого явления. Вывод оказался достаточно очевидным. С момента зарождения в ракетную технику шли люди действительно одержимые и одаренные. А талантливый человек, как известно, талантлив во всем. И творческая энергия, недореализованная за кульманом, искала и находила себе выход, а «Конструктор» служил своего рода предохранительным клапаном. Правда, не всем его хватало. Кое-кто все же вырывался «за забор». Например, Александр Янгель начинал в «Конструкторе», а продолжил корреспондентом всесоюзной газеты «Известия». Александр Кабаков таки пробился в писатели. Его повесть «Невозвращенец» стала одним из символов «перестройки», да и сейчас он весьма уважаемый автор в кругу читателей, ценящих настоящую прозу. Недавно по ТВ в очередной раз показывали фильм «Петля» еще одного «выпускника» «Конструктора» Олега Гойды с Леонидом Филатовым, тогда еще малоизвестным актером, в главной роли. Посмотрел – вполне крепкий детектив, не становящийся менее напряженным из-за полного отсутствия еще не существовавшей компьютерной графики.

* * *

Список прославленных предшественников можно еще долго продолжать. Но не это главное. Главное, что нашему составу «Конструктора» было на кого равняться. И мы равнялись – изо всех сил. И даже – молодость амбициозна! – стремились превзойти. Своеобразную связь поколений обеспечивал Владимир Платонов – писатель-документалист и художник, он начинал работать в редакции еще при Михаиле Кузьмиче Янгеле и сотрудничал со всеми составами редакций газеты. Можно сказать, что история «Конструктора» от Платонова просто неотделима.

Платонов и новые "подснежники": Кочетков и Лигун

В первую очередь нами была возобновлена сатирическая страница «Оса». Да, в прежние годы она жалила побольнее, но ведь и времена были другие.

Затем, с подачи все того же неугомонного Лигуна, пришел черед возрождения «Литературной страницы». Он же уговорил меня напечатать там нашу с Грачевым фантастическую повесть «Запах трав». Карманов почитал, скептически пощипал ус и – разрешил. Это стало нашей с Грачевым первой литературной публикацией.

Но особенным успехом у читателей пользовалась, естественно, юмористическая страничка «Конструктора». О ее уровне говорит хотя бы то, что некоторые материалы оттуда в свое время были «дружески позаимствованы» коллегами из «12 стульев» – суперпопулярной в Союзе шестнадцатой полосы «Литературки».

* * *

Еще одним знаковым явлением стало проведение под эгидой «Конструктора» своеобразных литературных вечеров. Проходило это обычно во Дворце машиностроителей. Со своими произведениями перед битком набитым залом выступали как работники КБЮ, так и маститые авторы из Москвы. Сейчас я понимаю, что во времена развитого социализма с его удушающей цензурой такие встречи, на которых знаменитые сатирики позволяли себя говорить то, что никогда не смогли бы напечатать, были живительным глотком свежего воздуха. А прикрывал нас, брал на себя ответственность за эти идеологические вольности тогдашний партком КБЮ. Эти люди заслуживают того, чтобы их назвали поименно: Александр Негода, Владимир Сокол, Вячеслав Волошин, Надежда Мацнева. Кроме парткома, у которого присматривание за редакцией входило в функциональную задачу, были и такие как Юрий Мошненко, Виталий Чеховский, которые невзирая на дикую производственную загрузку, ухитрялись находить время и силы для того, чтобы помочь, поддержать и любимую газету, и ее творческий коллектив.

Кстати, именно Юрий Иванович Мошненко был автором идеи проведения тех замечательных вечеров, о которых все вспоминают, не скрывая ностальгических чувств.

* * *

Довольно быстро редакция «Конструктора» стала своеобразным центром общения всех тех, в ком пульсировала творческая жилка. К нам заходили, рассказывали о профессиональных (и не только) проблемах, двигали идеи, приносили свои творения, предлагали какие-то проекты. Например, провести конкурс самодеятельной песни, или смотр агитбригад, или еще что-то увлекательное. И множество из этих предложений было реализовано! Да просто веселые люди забегали «на огонек» рассказать свежий анекдот или сгонять партию в шахматный блиц. В конце концов, даже праздничные мероприятия со скромным застольем партком начал проводить именно в помещении редакции.

* * *

На двадцатилетие «Конструктора» мы решили всех удивить. Во-первых, выпустить юбилейную газету, отпечатанную в типографии, с разными шрифтами, фотографиями, словом, настоящую. Во-вторых, снять короткометражный веселый кинофильм о том, как делается «Конструктор». И, в-третьих, провести праздничный творческий вечер, пригласив на него журналистскую звезду первой величины.

С типографской газетой пришлось попотеть. Потому что практически никто из нас до этого с типографией не работал, местной специфики не понимал, и даже в терминах – кегль, гарнитура, интерлиньяж – мы откровенно плавали.

Дело в том, что «Конструктор» изготавливался по уникальной технологии. Компьютеров в то время не было, точнее, были, но назывались они ЭВМ и занимали почти целый этаж 14 корпуса, информацию в них загружали с трехкилограммовых дисков, а результаты, понятные лишь спецам, выдавались на рулонах чуть ли не метровой ширины. Поэтому свои статьи мы печатали на машинках типа «Оptiма» на узких колонках из ватмана. Если в текст закрадывалась опечатка, ее полагалось аккуратно срезать лезвием безопасной бритвы. Я почему-то регулярно срезал до сквозной дыры, и тогда абзац приходилось печатать заново. Затем с помощью фоторезака колонки разрезались на необходимые куски, которые приклеивались на бумагу формата А3 резиновым клеем, чтобы легко можно было оторвать и переделать. В оставленных местах лепились иллюстрации, от руки рисовались заголовки и получался макет полосы, который потом тиражировался на ротапринте. Таких полос обычно было от четырех до восьми.

В общем, для выпуска юбилейного номера пришлось временно переселиться в заводскую типографию. Дежурили посменно. Но справились – и с версткой, и с фотографиями.

* * *

А вот задумка с кино опиралась на достижения предшественников. Существует в КБ очень остроумный, а местами и едкий любительский фильм «Ставка больше, чем жизнь» про вражеского шпиона, засланного, чтобы выведать наши ракетные секреты, и какой у него вышел «полный облом». Мы хотели сделать нечто подобное.

Киношного опыта у нас было еще меньше, чем типографского. Поэтому мы начали с «самого важного»: придумали название нашей студии – «Карлико» (КАРманов-ЛИгун-КОчетков). А дальше решили действовать по методу великого Чарли Чаплина: фильм снимать черно-белый, немой с субтитрами и с собой, любимыми, в главных ролях. Благо, хоть режиссер, он же оператор, он же осветитель, он же монтажер у нас был профессиональный – Сергей Андрющенко из кинофотоотдела.

Вспоминается парочка малоизвестных эпизодов, связанных с этой короткометражкой «Роковая ошибка».

Первый: фильм начинается с того, что редакция получает срочное задание «сверху», и мы начинаем искать папку с материалами текущего номера. Когда находим, выясняется, что папка пуста, вместо материалов оттуда появляется смачная дуля. Дулю старшие товарищи повелели вырезать как факт идеологически вредный. Мы сопротивлялись, упирая на правду жизни. В конце концов, сторговались «и вашим, и нашим»: злополучная дуля как бы появилась, но лишь на долю секунды. Разумеется, на показе зрители все разглядели и были в восторге. Потому как – вы не поверите! – для застойных времен это было смело и свободолюбиво… К слову сказать, через пять лет, уже в видеоверсии «Роковой ошибки», справедливость восстановили: дуля обрела авторский хронометраж.

Эпизод второй: в фильме мне досталась роль журналиста-неудачника, с которым постоянно что-то приключается. И вот, по сюжету, я бодрым огурчиком отправляюсь проверить, как насчет трудовой дисциплины в одном из подразделений КБ, а возвращаюсь весь побитый, едва живой. Наша редакционная художница Наташа Борисова с помощью подручных средств – черной и синей копирки, а также губной помады – намалевала мне шикарный фингал под глазом, два передних зуба заклеили черной изолентой, будто их выбили, рубашку разорвали до пупа – в общем, вид, как после ночи в КПЗ. Снимаем: один дубль, второй, третий. Вдруг дверь в редакцию распахивается и к нам влетает чуть ли не весь комитет комсомола, который располагался напротив через коридор, с трагическим воплем: «Что у вас происходит?!». Оказалось, когда я между дублями выходил в туалет покурить, кто-то из комсомольцев увидел меня в моем гриме и доложил своим: «В «Конструкторе» жуткая драка, одного уже измордовали, скоро дойдет до смертоубийства!».

* * *

«Роковая ошибка» стала одним из гвоздей юбилейного творческого вечера «Конструктора». Не менее ярко прошел дебют трио «Бекары» в составе: Юрий Соколов – балалайка, вокал, Сергей Лось – гитара, вокал, Юрий Лигун – гитара (в музыкальной грамоте «бекар» – это знак сродни автомобильному «Отмена всех ограничений»). На мотив «Ярославских ребят» они спели куплеты собственного сочинения о «Конструкторе» и КБ, сорвали овации и с этого момента стали практически обязательной составляющей всех творческо-концертных мероприятий, проводимых в КБЮ и ЮМЗ.

Но натуральным праздником духа стал приезд в гости к «Конструктору» московского журналиста Юрия Роста. Он и сегодня является заметной литературно-общественной фигурой России, а тогда… Властитель дум, кумир миллионов! И Юрий безо всякой звездности прибыл в Днепропетровск, рассказал кабэвцам о жизни и миссии журналиста и даже сдержанно, как и подобает мэтру, похвалил нашу многотиражку.

В общем, праздник удался. Потом были еще Новогодний вечер, где «Бекары» разрослись до настоящей рок-группы. И вот тогда я впервые воочию увидел, что такое эстрадная слава: за кулисами толпились молодые девчонки в надежде взять автограф у нашего солиста Юры Соколова, который на мотив бессмертной «Феличиты» исполнял песенку про серого козлика, ставшего мафиози. Еще запомнился вечер, посвященный 8 Марта, где мы прямо на сцене пытались создать собирательный образ работницы КБ...

* * *

В общем, не удивительно, что юбилейные мероприятия, посвященные сорокалетию КБЮ, поручили разрабатывать тоже редакции «Конструктора». Главной загвоздкой было сочинение гимна конструкторского бюро. Ох, ну и намучились мы тогда с Лигуном, хотя дружеские эпиграммы, пародии, поздравления и прочие рифмованная продукция сыпалась из нас, как из кухонного комбайна «Мрія». Но ведь гимн – это серьезно, и нам хотелось передать ощущение искренней гордости за причастность к созданию ракетного щита Родины и покорению космоса. Но зато когда в оперном театре автор музыки Георгий Ярцев в сопровождении симфонического оркестра исполнил наш гимн ракетостроителей – это было действительно грандиозно!

Со временем работники «Конструктора» стали популярны, нас начали узнавать в коридорах бюро. С известностью росла и значимость многотиражки. Теперь в фельетонах «Осы» мы позволяли себе «наехать» не только на рядовых прогульщиков и «поклонников зеленого змия», но и на неприкасаемых ранее начальников отделов и даже начальников комплексов. Наши материалы о жизни КБ «Южное» начали публиковать в городской и областной прессе. В общем, «Конструктор», как завещал вождь пролетариата, действительно стал «не только коллективным агитатором, но и коллективным организатором».

Пришли и личные успехи. Карманов и Лигун стали членами Союза журналистов СССР, а я – участником Всесоюзного семинара молодых писателей-фантастов, где, кстати, познакомился со своими кумирами братьями Стругацкими.

* * *

Неизвестно, сколько бы мы еще проработали в маленькой комнатке на первом этаже 88 корпуса, где размещалась редакция, и когда бы «закрутили гайки» на наших художествах (а обязательно закрутили бы!). Но сложилось так, что в ЮМЗ создавали пресс-группу для написания истории производственного объединения. В эту группу вошли Платонов, Лигун и я. Карманов, очевидно, не захотел вновь начинать с самого начала и тоже покинул «Конструктор»...

Но многотиражка продолжала работу. И мы не теряли с ней контакта, регулярно появлялись, приносили свои материалы. Но это уже совсем другая история, и рассказывать ее лучше тем, кто пришел после нас.

Если принять аналогию с историей русской поэзии, то период сразу после создания «Конструктора» можно смело считать «золотым веком» газеты. Возможно, наше время, которое мы называем «двадцать лет спустя после рождения», претендует на звание «века серебряного». Но судить об этом могут только читатели газеты. В любом случае, весьма символично, что свой умудренный опытом сорокапятилетний юбилей «Конструктор» встречает практически в том же составе, что и юбилей двадцатилетний – бесшабашный.

Сорок пять лет – полет нормальный!

АЛЕКСАНДР КОЧЕТКОВ,

корреспондент «Конструктора» с 1982 по 1985 годы

Назад