Материалы

Венок сонетов

 venok

    От автора:

    Поэтический венок состоит из четырнадцати сонетов. Ни больше и не меньше! Потому что в одном сонете ровно четырнадцать строк. Так что второй сонет венка начинается с последней строки первого, а третий – с последней строки второго. И эти строки-скрепы не дают венку распасться на отдельные стихотворения. В общем, дело такое мудрёное, что иногда не совмещается с жизнью.

От напряжения в голове стучит, в глазах мигает, а нервы перестают восстанавливаться. Но и это не всё! Не буду говорить про катрены, терцеты, тезы, антитезы, кульминации, неподъёмную рифмовку и другие рифы, на которые натыкается нежная поэтическая душа. Скажу только о так называемом МАГИСТРАЛЕ. Магистрал – это пятнадцатый сонет по счёту, но по сути он нулевой, потому что все его четырнадцать строк – это первые строки всех сонетов венка или, если хотите, последние.

Уф! Умели сладкозвучные итальянцы закручивать гайки – комар носа не подточит!

И совсем уже напоследок. Сонет пишется пятистопным ямбом или шестистопным, что проще, потому что строчка в этом случае слегка удлинняется и даёт некое послабления. Однако в 1980 году мне было всего 26 лет, то есть здоровья и нахальства хватило, чтобы сократить строку до четырёхстопного ямба, что в переводе на понятный означает полная амба!

Но я сцепил зубы и начал писать, отчего зубов с тех пор у меня практически не осталось...

------------------------------------

"Поэзия – это самоубийство…"
Х.Ф. Геббель (немецкий драматург XIX века)

1.
Не в сто дверей иду – в одну,
Не сто кончин себе пророчу…
Мне зеркало в лицо хохочет,
К барьеру вызвав Сатану.

Лечу я к твоему окну,
Как жизнью всей – под пулю кочет.
Моя судьба поверить хочет,
Что я опомнюсь и сверну.

Не вымечтать прозрачней тела,
Но память зыбкая истлела,
И ночь, прищуриваясь зло,
О клык луны созвездья крошит.

Ломались крылья о стекло
И в час неизъяснимой дрожи.


2.
И в час неизъяснимой дрожи,
Над кромкой приподняв покров,
В кровавом крошеве костров
Ехидные плясали рожи.

Но нет сокровища дороже,
Чем горстка здесь рожденных слов –
Стократно в анфиладе снов
Кошмарный танец мною прожит.

От глаз чужих надежно скрыт
Их прозорливостью земною,
Вдвоем – наедине с собою –
Я в этот час смеюсь навзрыд.
И вечность с облегченьем сложит
Ладони в сумрачной прихожей.

3.
Ладони в сумрачной прихожей
К губам горящим поднесу
И выпью горькую росу
Всевидящих узоров кожи.

Мудрее бег, когда стреножен.
Желанней яркий луч в грозу.
И звезды ближе нам внизу,
А смерть горька на мягком ложе.

Не сосчитать прозрений нам,
Но что-то ведомо волнам
И только трещинам в пустыне…

Свое проклятие кляну
И пальцы в ярости бессильной
Сдираю о звонок-луну.

4.
Сдираю о звонок-луну
Меня опутавшие рюши,
Все наносное напрочь рушу,
Глотая горькую слюну.

Без страха в темную волну,
Дрожащую от пенной стужи,
Я брошусь, – будто ей лишь сужен,
Как давний долг себя верну.

Но держат цепкие одежды –
Весомей кажутся в волне,
Умело сшитые по мне.
Одно спасение: как прежде –
Назад, на твердь. Но я тону
В желанном истовом плену.

5.
В желанном истовом плену
Я познаю свободы бремя,
Я прорастаю, словно семя,
Назло владыке-топтуну.

Но вера в лучшую страну
Верна, как вера в воскресенье –
Петлей захлестнутое время
Песочком сыпется ко дну…

А я прорвусь, лишь дайте сроки!
Веков галдящие сороки
Оторопеют позади.

Мне выход вечностью предложен –
От боли через боль иди,
На боль грядущую разгвожен.

6.
На боль грядущую разгвожен,
Вдыхаю нынешнюю боль.
Скули, смиренная юдоль,
Во мне твой страх не преумножен.

В осколках путь, но как роскошен!
Как сахарна на ранах соль!
Пусть праздная глумится голь,
И лунный глаз угрюмо скошен…

Меня по площади несли.
Но мне уже никто не страшен –
Зубцы неразрушимых башен,
Алея, вспыхнули вдали.

Призывный ветер мачты гложет
Под парусом звенящей кожи.

7.
Под парусом звенящей кожи
Не поплывет ни лжец, ни трус –
Я, темный поборов искус.
Не вынимаю меч из ножен.

Идут властительные  дожи,
За ними вьется жадный гнус
В оружии, как в нитках бус,
В могуществе трусливой дрожи.

Но в безоружии ином,
Как в тихом небе грозный гром,
Несметная таится сила.

Я руку запустил в казну
Грядущих дней. Дрожи, Аттила, –
Я к звездному всплываю дну!

8.
Я к звездному всплываю дну
На одиночество проклятый.
Какие лунные палаты
Заменят мне тебя одну?

Какие злата я верну
За твой покой, уходом смятый?..
С чужою кожею Паллада
Срывает женственность свою.

Есть неоплатные долги,
Но нет долгов неоплатимых –
Не искупить нам слез любимых,
Но платит каждый, как ни лги.

Моя последняя потеря
Сладчайше притворяет двери.

9.
Сладчайше притворяет двери,
Метнувшись, язычок замка,
Слизнув пространства и века,
Как бабочку в пустынном сквере.

Миров хохлатые тетери
Застыли – головы в бока.
Ни шороха, ни сквозняка –
Как зубы в стоне, сжаты щели.

Един живых и мертвых дух,
И пулю склюнувший петух
Ко мне крадется воровато.

Но ни стеной застывший лед,
Ни мозг окутавшая вата
Не в силах отвратить полет.

10.
Не в силах отвратить полет,
В карманах мелочь я считаю.
Увы, не ходят здесь трамваи,
Но контролер упрямый ждет.

Как доказать, что я не жмот,
Не безбилетно вылезаю
В толпе как будто, но по краю,
Втянув спасительно живот.

Ведь я плачу за все в избытке –
Снимай же, контролер, улов
Ко мне прилипнувших воров.

Как ни крути, а мы в убытке –
Обоим нам закроет рот
Смертельнейшая из работ.
 
11.
Смертельнейшая из работ
Овладевает ловко мною,
Мой мозг под тонкой скорлупою,
Как мякиш, в цепких пальцах мнет.

Хитрющий бесноватый кот
Посмеивается за  спиною.
Он в заговор вступил с луною
И фыркая, потехи ждет.

Виски планеты серебрит
Зима в наитии иконном –
Акт созидания исконно
С минутой увяданья слит…

Прощаясь, вы закрыли двери,
Но нет находок без потери.

12.
Но нет находок без потери –
Рептилии отсохший хвост
Вдруг превратился в прочный мост,
Связавший Океан и Берег.
Как бег по гнущейся фанере  
Изнемождающе непрост,
Так жизнь под строгим взглядом звезд
Трудна вдвойне, по крайней мере.

Но взглядом этим я согрет,
И Океана мягкий плед
Под сбитые ложится ноги.

Пусть мрачен Берег и колюч,
Но стоит протоптать дороги –
И ночь уйдет, и грянет луч!

13.
И ночь уйдет, и грянет луч.
И разорвав ночные чары,
В крови ладоней рдеет парус –
К иным просторам верный ключ.

Судьба, еще меня помучь.
Без взрыва звезды – как стеклярус.
Без боли не изведать радость.
Сизиф мужает среди круч.

Протрется кожа в барабане,
Но грохот, пронизав века,
Вольется в нас издалека,
Как брага терпкая в стакане,
Как ливень, свежестью дремуч,
Из громобесподобных туч.

14.
Из громобесподобных туч
Видны сквозь синие прорехи
Стежки мостов, прошивших реки,
Асфальтных городов сургуч.

Звени, звени, зеленый луч,
Проникни в уличные штреки,
Размежь толпы стальные веки,
Я слышу – шаг ее певуч!

Ночь прячет с сожаленьем жало.
Ты нашу жизнь во сне листала.
Устало я к тебе прильну…

Но не дописана страница,
И сотню раз она приснится –
Не в сто дверей иду – в одну!


МАГИСТРАЛ

НЕ В СТО ДВЕРЕЙ ИДУ – В ОДНУ!

И В ЧАС НЕИЗЪЯСНИМОЙ ДРОЖИ

ЛАДОНИ В СУМРАЧНОЙ ПРИХОЖЕЙ

СДИРАЮ О ЗВОНОК-ЛУНУ.

В ЖЕЛАННОМ ИСТОВОМ ПЛЕНУ

НА БОЛЬ ГРЯДУЩУЮ РАЗГВОЖЕН,

ПОД ПАРУСОМ ЗВЕНЯЩЕЙ КОЖИ

Я К ЗВЕЗДНОМУ ВСПЛЫВАЮ ДНУ.

СЛАДЧАЙШЕ ПРИТВОРЯЕТ ДВЕРИ,

НЕ В СИЛАХ ОТВРАТИТЬ  ПОЛЕТ,

СМЕРТЕЛЬНЕЙШАЯ ИЗ РАБОТ.

НО НЕТ НАХОДОК БЕЗ ПОТЕРИ –

И НОЧЬ УЙДЕТ, И ГРЯНЕТ ЛУЧ

ИЗ ГРОМОБЕСПОДОБНЫХ ТУЧ!


1980

Читать ещё:

Венок сонетов

 

            От автора:

 

Венок состоит из четырнадцати сонетов. Ни больше и не меньше! Потому что в одном сонете ромно четырнадцать строк. Так что второй сонет венка начинается с последней строки первого, а третий – с последней строки второго. И эти строки-скрепы не дают венку распасться на отдельные стихотворения. В общем, дело такое мудрёное, что иногда не совмещается с жизнью.

От напряжения в голове стучит, в глазах мигает, а нервы перестают восстанавливаться. Но и это не всё! Не буду говорить про катрены, терцеты, тезы, антитезы, кульминации, неподъёмную рифмовку и другие рифы, на которые натыкается нежная поэтическая душа. Скажу только о так называемом МАГИСТРАЛЕ. Магистрал – это пятнадцатый сонет по счёту, но по сути он нулевой, потому что все его четырнадцать строк – это первые строки всех сонетов венка или, если хотите, последние.

Уф! Умели сладкозвучные итальянцы закручивать гайки – комар носа не подточит!

И совсем уже напоследок. Сонет пишется пятистопным ямбом или шестистопным, что проще, потому что строчка в этом случае слегка удлинняется и даёт некое послабления. Однако в 1980 году мне было всего 26 лет, то есть здоровья и нахальства хватило, чтобы сократить строку до четырёхстопного ямба, что в переводе на понятный означает полная амба!

Но я сцепил зубы и начал писать, отчего зубов с тех пор у меня практически не осталось...

 

ПОЭТ

 

 

 

"Поэзия – это самоубийство…"

Х.Ф. Геббель (немецкий драматург XIX века)

 

1.

Не в сто дверей иду – в одну,

Не сто кончин себе пророчу…

Мне зеркало в лицо хохочет,

К барьеру вызвав Сатану.

 

Лечу я к твоему окну,

Как жизнью всей – под пулю кочет.

Моя судьба поверить хочет,

Что я опомнюсь и сверну.

 

Не вымечтать прозрачней тела,

Но память зыбкая истлела,

И ночь, прищуриваясь зло,

О клык луны созвездья крошит.

 

Ломались крылья о стекло

И в час неизъяснимой дрожи.

 

 

2.

И в час неизъяснимой дрожи,

Над кромкой приподняв покров,

В кровавом крошеве костров

Ехидные плясали рожи.

 

Но нет сокровища дороже,

Чем горстка здесь рожденных слов –

Стократно в анфиладе снов

Кошмарный танец мною прожит.

 

От глаз чужих надежно скрыт

Их прозорливостью земною,

Вдвоем – наедине с собою –

Я в этот час смеюсь навзрыд.

И вечность с облегченьем сложит

Ладони в сумрачной прихожей.

 

3.

Ладони в сумрачной прихожей

К губам горящим поднесу

И выпью горькую росу

Всевидящих узоров кожи.

 

Мудрее бег, когда стреножен.

Желанней яркий луч в грозу.

И звезды ближе нам внизу,

А смерть горька на мягком ложе.

 

Не сосчитать прозрений нам,

Но что-то ведомо волнам

И только трещинам в пустыне…

 

Свое проклятие кляну

И пальцы в ярости бессильной

Сдираю о звонок-луну.

 

4.

Сдираю о звонок-луну

Меня опутавшие рюши,

Все наносное напрочь рушу,

Глотая горькую слюну.

 

Без страха в темную волну,

Дрожащую от пенной стужи,

Я брошусь, – будто ей лишь сужен,

Как давний долг себя верну.

 

Но держат цепкие одежды –

Весомей кажутся в волне,

Умело сшитые по мне.

Одно спасение: как прежде –

Назад, на твердь. Но я тону

В желанном истовом плену.

 

5.

В желанном истовом плену

Я познаю свободы бремя,

Я прорастаю, словно семя,

Назло владыке-топтуну.

 

Но вера в лучшую страну

Верна, как вера в воскресенье –

Петлей захлестнутое время

Песочком сыпется ко дну…

 

А я прорвусь, лишь дайте сроки!

Веков галдящие сороки

Оторопеют позади.

 

Мне выход вечностью предложен –

От боли через боль иди,

На боль грядущую разгвожен.

 

 

6.

На боль грядущую разгвожен,

Вдыхаю нынешнюю боль.

Скули, смиренная юдоль,

Во мне твой страх не преумножен.

 

В осколках путь, но как роскошен!

Как сахарна на ранах соль!

Пусть праздная глумится голь,

И лунный глаз угрюмо скошен…

 

Меня по площади несли.

Но мне уже никто не страшен –

Зубцы неразрушимых башен,

Алея, вспыхнули вдали.

 

Призывный ветер мачты гложет

Под парусом звенящей кожи.

 

7.

Под парусом звенящей кожи

Не поплывет ни лжец, ни трус –

Я, темный поборов искус.

Не вынимаю меч из ножен.

 

Идут властительные  дожи,

За ними вьется жадный гнус

В оружии, как в нитках бус,

В могуществе трусливой дрожи.

 

Но в безоружии ином,

Как в тихом небе грозный гром,

Несметная таится сила.

 

Я руку запустил в казну

Грядущих дней. Дрожи, Аттила, –

Я к звездному всплываю дну!

 

8.

Я к звездному всплываю дну

На одиночество проклятый.

Какие лунные палаты

Заменят мне тебя одну?

 

Какие злата я верну

За твой покой, уходом смятый?..

С чужою кожею Паллада

Срывает женственность свою.

 

Есть неоплатные долги,

Но нет долгов неоплатимых –

Не искупить нам слез любимых,

Но платит каждый, как ни лги.

 

Моя последняя потеря

Сладчайше притворяет двери.

 

 

9.

Сладчайше притворяет двери,

Метнувшись, язычок замка,

Слизнув пространства и века,

Как бабочку в пустынном сквере.

 

Миров хохлатые тетери

Застыли – головы в бока.

Ни шороха, ни сквозняка –

Как зубы в стоне, сжаты щели.

 

Един живых и мертвых дух,

И пулю склюнувший петух

Ко мне крадется воровато.

 

Но ни стеной застывший лед,

Ни мозг окутавшая вата

Не в силах отвратить полет.

 

10.

Не в силах отвратить полет,

В карманах мелочь я считаю.

Увы, не ходят здесь трамваи,

Но контролер упрямый ждет.

 

Как доказать, что я не жмот,

Не безбилетно вылезаю

В толпе как будто, но по краю,

Втянув спасительно живот.

 

Ведь я плачу за все в избытке –

Снимай же, контролер, улов

Ко мне прилипнувших воров.

 

Как ни крути, а мы в убытке –

Обоим нам закроет рот

Смертельнейшая из работ.

 

11.

Смертельнейшая из работ

Овладевает ловко мною,

Мой мозг под тонкой скорлупою,

Как мякиш, в цепких пальцах мнет.

 

Хитрющий бесноватый кот

Посмеивается за  спиною.

Он в заговор вступил с луною

И фыркая, потехи ждет.

 

Виски планеты серебрит

Зима в наитии иконном –

Акт созидания исконно

С минутой увяданья слит…

 

Прощаясь, вы закрыли двери,

Но нет находок без потери.

 

12.

Но нет находок без потери –

Рептилии отсохший хвост

Вдруг превратился в прочный мост,

Связавший Океан и Берег.

Как бег по гнущейся фанере 

Изнемождающе непрост,

Так жизнь под строгим взглядом звезд

Трудна вдвойне, по крайней мере.

 

Но взглядом этим я согрет,

И Океана мягкий плед

Под сбитые ложится ноги.

 

Пусть мрачен Берег и колюч,

Но стоит протоптать дороги –

И ночь уйдет, и грянет луч!

 

13.

И ночь уйдет, и грянет луч.

И разорвав ночные чары,

В крови ладоней рдеет парус –

К иным просторам верный ключ.

 

Судьба, еще меня помучь.

Без взрыва звезды – как стеклярус.

Без боли не изведать радость.

Сизиф мужает среди круч.

 

Протрется кожа в барабане,

Но грохот, пронизав века,

Вольется в нас издалека,

Как брага терпкая в стакане,

Как ливень, свежестью дремуч,

Из громобесподобных туч.

 

14.

Из громобесподобных туч

Видны сквозь синие прорехи

Стежки мостов, прошивших реки,

Асфальтных городов сургуч.

 

Звени, звени, зеленый луч,

Проникни в уличные штреки,

Размежь толпы стальные веки,

Я слышу – шаг ее певуч!

 

Ночь прячет с сожаленьем жало.

Ты нашу жизнь во сне листала.

Устало я к тебе прильну…

 

Но не дописана страница,

И сотню раз она приснится –

Не в сто дверей иду – в одну!

 

 

 

 

 

 

МАГИСТРАЛ

 

НЕ В СТО ДВЕРЕЙ ИДУ – В ОДНУ!

 

И В ЧАС НЕИЗЪЯСНИМОЙ ДРОЖИ

 

ЛАДОНИ В СУМРАЧНОЙ ПРИХОЖЕЙ

 

СДИРАЮ О ЗВОНОК-ЛУНУ.

 

В ЖЕЛАННОМ ИСТОВОМ ПЛЕНУ

 

НА БОЛЬ ГРЯДУЩУЮ РАЗГВОЖЕН,

 

ПОД ПАРУСОМ ЗВЕНЯЩЕЙ КОЖИ

 

Я К ЗВЕЗДНОМУ ВСПЛЫВАЮ ДНУ.

 

СЛАДЧАЙШЕ ПРИТВОРЯЕТ ДВЕРИ,

 

НЕ В СИЛАХ ОТВРАТИТЬ  ПОЛЕТ,

 

СМЕРТЕЛЬНЕЙШАЯ ИЗ РАБОТ.

 

НО НЕТ НАХОДОК БЕЗ ПОТЕРИ –

 

И НОЧЬ УЙДЕТ, И ГРЯНЕТ ЛУЧ

 

ИЗ ГРОМОБЕСПОДОБНЫХ ТУЧ!

 

 

1980

Комментарии   

 
0 #9 Николай 04.01.2022 12:14
14 сонетов, магистрал, пятистопный ямб, рифмовка - всё безупречно, язык изысканно великолепен! В глубину смыслов всех стихов не хочу даже углубляться - я в ней утону. Надеюсь только, что содержание под стать форме!

_____________
Ямб-то как раз четырёхстопный! И это добавило трудностей, зато читается легче...
Цитировать
 
 
0 #8 Протоиерей Сергий Бут 02.03.2021 14:22
Я,конечно, не поэт и не филолог, но для меня это очень крутой и высокий уровень и мысли, и поэзии!
В 26 лет так написать?!
Одно дело — лирическое настроение и рифмы под это... Другое дело, когда нитка попадает в ушко иголки. И круг замкнут. И заранее знаешь, что надо сделать именно так — замкнуть круг, а не просто прорифмовать что-то.
Выглядит феноменально и потрясающе. Для простого читателя — как нечто надчеловечное.
Цитировать
 
 
0 #7 Олена Клименко 01.03.2021 20:32
Сонеты прекрасны и прелюдия к ним тоже!
Как-будто написано сегодня, каждое слово имеет смысл нетускнеющий. Прозрачно, легко, но глубоко. Чувствуется, что написано на вдохновении.
Цитировать
 
 
0 #6 ЛюдмилаМалинка 01.03.2021 19:05
Ураган) "смеюсь навзрыд", " мне зеркало в лицо хохочет",да и другие сравнения - прям, как шквальный ветер) очень эмоционально)Бл агодарю.
Цитировать
 
 
0 #5 Наталия 28.02.2021 19:52
Юра, я в стихах не могу выразить тебе свое восхищение, увы! Мне очень понравились сонеты, спасибо!
Цитировать
 
 
0 #4 Игорь 28.02.2021 19:13
Открыл новый пласт поэзии,но как это удалось тебе, в одна тысяча девятьсот восьмидесятом?
---------
Просто не посмотрел в календарь...

Дядя Юра
Цитировать
 
 
0 #3 Антон 28.02.2021 17:25
Очень мудро написано, тем более для того юного возраста!
Спасибо!
Цитировать
 
 
0 #2 Ирина Василевская 27.02.2021 21:45
ИЗ ГРОМОБЕСПОДОБНЫ Х ТУЧ!
БЛЕСНУЛ ИЗ ЮНОСТИ ТВОЙ ЛУЧ!
---------
Когда поэта цитируют – это почти признание. Когда его пародируют – это триумф! Трумф! Трумф!

Дядя Юра
Цитировать
 
 
+1 #1 Ирина Ширяева 27.02.2021 18:59
Какая сложная игра,
Как нелегко пришлося Юре!
Но вот расцвёл венок, ура!
Шекспир в сторонке нервно курит...

----------
Такой аванс трудно отработать... Ира, ты щедра без меры!

Дядя Юра
Цитировать
 

Добавить комментарий