Материалы

А чему тут удивляться, если времена были прекрасными! Теперь их называют застоем, хотя мы тогда кипели и бурлили. Мы тогда… Но стоп! Сегодня я о другом. Сегодня я о друге, потому что назвать Люду подругой язык не поворачивается. И это несмотря на то, что наши души связала любовь… любовь к поэзии. Она-то и привела нас в поэтический клуб Горного института с тёплым названием «Уголёк».

В своём архиве я отыскал фото одного из собраний юных талантов. Снимок символичен: Некрасовская, на тот момент первокурсница, скромно выглядывает из-за края кадра, уверенно заняв передний план, а Лигун, усатый третьекурсник, одиноко торчит на заднем...

Но беспристрастное время подтвердило правильность расстановки фигур, поскольку Люда стала первоклассным поэтом, а я дорос только до детского писателя. И вы не уличите меня в кокетстве, если вспомните, что Бог не писатель, а Поэт, о чём свидетельствует греческий оригинал Символа Веры. А иначе и быть не может, потому что высшую организацию вербальный ряд обретает только в поэзии, о чём свидетельствуют отточенные строки моего друга Людмилы Некрасовской!

Людмила Витальевна Некрасовская с отличием окончила Днепропетровский горный институт, получив два диплома: инженера по автоматике и телемеханике и литературного работника. Была награждена Почетным знаком ЦК ВЛКСМ «За отличную учебу».

С 1979 года работала в НИИАчермет, где прошла путь от инженера до старшего научного сотрудника, имеет печатные научные работы.

Член профессиональных союзов писателей и журналистов в Лондоне, Мадриде, Москве, Киеве, председатель днепропетровской областной организации Конгресса литераторов Украины.

Главный редактор международного журнала для юношества «Ступени», член редколлегий международных альманахов «Провинция», «Ковчег», альманаха «Форум», литературной газеты «Отражение». Автор и ведущая международного проекта «Современная русская поэзия мира», председатель Творческого совета международного проекта «Поэтическая Библия».

Почетные звания: Золотое перо Руси (2008, Москва), Почетный гражданин искусства (2007, Мадрид).

Лауреат 12-ти международных литературных премий: «Золотое перо Руси», «Славянские традиции», имени Владимира Даля, Юрия Каплана, Михаила Матусовского, Татьяны Снежиной, Михаила Светлова, Леонида Вышеславского, лауреат более 30-ти международных и всеукраинских поэтических фестивалей и конкурсов 2004-2012 гг. Более 50 стихотворений положено на музыку композиторами Украины, США.

Награждена медалями «За заслуги перед Днепропетровском» и «65 лет Победы в Великой Отечественной войне», «Непокоренные», Бронзовой мантией судьи международных поэтических конкурсов (Москва), Почетной грамотой Союза писателей России, Дипломом министерства культуры Украины.

Автор 11-ти поэтических сборников, изданных в Украине и Израиле и более 40-ка поэтических сборников в соавторстве.

Публиковалась в антологиях, альманахах и журналах Украины, России, Израиля, США, Испании, Германии, Греции, Великобритании, Голландии. Стихи переведены на украинский, английский, испанский, эсперанто, иврит.

Людмила Некрасовская:

– Ощущаю себя ребенком, не перестающим удивляться и учиться. Люблю науку, поэзию, музыку, живопись, сына (лучшее написанное мною стихотворение!), путешествия. Не люблю зависть и подлость. Больше всего хочу, чтобы в сутках было 36 часов. Все остальное можно сделать самой…

Когда уйдем в туман

Когда уйдём в туман − одни, другие, третьи − 
На пыль былых дорог метнув прощальный взгляд, 
То камни мостовых, впитавшие столетья, 
На нашем языке легко заговорят. 
И будут сыновья, узнавшие не сразу 
Частички наших душ в рассыпанном песке, 
Разгадывать слова и полнить смыслом фразы 
На непонятном им забытом языке. 
И будут лишь ветра гулять по циферблатам, 
Да звёзды в небесах − восторженно тихи − 
Начнут припоминать звучавшие когда-то 
Любовью и войной прожжённые стихи.

Бесконечная ночь

Бесконечная ночь. Агрессивна её чернота. 
Я бреду наугад, спотыкаясь о мелкие звёзды. 
Невозможное счастье, как птица, вспорхнуло с куста. 
И его не поймать, а приваживать, видимо, поздно. 
И боюсь, что оно не захочет вернуться сюда, 
Если мне неизвестно, какую державу построю: 
Украиной своею по самое небо горда, 
Но по-русски пишу и себя ощущаю изгоем. 
Потому-то наверно так трудно блуждаю в ночи, 
Хоть отлично училась и карты читаю неплохо. 
А, быть может, слепа? Пропишите мне капли, врачи, 
Чтоб за длительной тьмой наступила рассвета эпоха.

*   *   *

Прочитано, осмыслено, известно, 
Но обожжёт прозренье глубиной, 
И видишь святость Матери небесной 
В простом обличье женщины земной. 
И чувствуешь, что всё неразделимо, 
Как плотный узел с множеством дорог, 
Ведь женщина, рождающая сына, 
Уверена всегда, что мальчик − Бог. 
Её любовь приводит к заблужденью, 
Но в счастье мать не ведает стыда 
И верит, что зажжётся в миг рожденья 
Над сыном Вифлеемская звезда.

*   *   *

Ночь осторожно извлекает сны 
Из дальних закоулков подсознанья 
И выбирает лучшие. Важны 
Такие, где заветное желанье 
Вот-вот осуществится, где спеша 
За ним, находим тропку, что не зрима 
При свете дня. На ней одной душа  
Соприкоснется с неосуществимым. 
И зазвучат родные голоса, 
И оживут ушедшие навечно. 
Но промелькнут мгновеньем полчаса, 
Поскольку ночь, как жизнь, увы, конечна. 
А всё же повстречаться удалось!.. 
И тщетные старанья до рассвета  
Успеть задать мучительный вопрос, 
В который раз не выслушав ответа.

Разобраться с судьбой

Разобраться с судьбой, отделить от земного небесное, 
Многократно пройдя заблуждений немереный путь, 
Из бессчетных чудес отобрав лишь одно расчудесное 
Одоленье себя. В нём величие жизни и суть. 
Не на гору взойти, а в себе превозмочь заурядное. 
Не стихи сочинить, а душою объять высоту. 
Не детей воспитать, а неверье изжить безотрадное, 
Чтобы им передать устремленность, любовь и мечту, 
Научить восходить по расшатанной лестнице времени, 
Даже если запас иссякающей храбрости мал, 
Чтоб причислить себя к триумфаторов гордому племени, 
Кто не сдался фортуне, в борьбе за себя устоял. 
Эйфория побед над собой удивительно сладкая. 
Коль попробовал раз, то иных не захочешь утех. 
Пусть трудна и сурова всегда эта жесткая схватка, да 
Опьяняет она, и медалей хватает на всех.

Вавилон

Почему не росла с возведением башни тревога? 
Разве нам посулили в небесных мирах благодать? 
Мы с надменной гордыней понять вознамерились Бога, 
Но утратили счастье: людей на земле понимать. 
Вавилон, Вавилон! Мало проку в уроке вчерашнем, 
Потому-то и правят извечные алчность и страх. 
Будто камни твоей до любви не достроенной башни, 
Как наследство отцовское, мы сохраняем в сердцах.

*   *   *

Когда верхом на сером волке 
Скакали мы в густом лесу, 
Когда вокруг седые ёлки 
Качали темень на весу, 
Меня от зла оберегая, 
Ты удивлялся, не тая, 
Что для меня желанней рая 
Любовь волшебная твоя, 
Что я легко и сумасбродно 
Хлебец ломаю на куски, 
Чтоб в небе стайку звёзд голодных 
Кормить доверчиво с руки, 
Что забываю о невзгодах, 
Весьма суровых наяву, 
Что скоро тридцать и три года 
С тобою, сказочным, живу.

*   *   *

И первый взгляд, и первый зуб, 
И первое родное "мама". 
Ни разу в жизни не был груб, 
Хоть на своём стоял упрямо. 
Но повзрослел и перерос, 
И стал единственной опорой. 
И первый о любви вопрос, 
И до утра о книгах споры, 
В которых суждено понять, 
Насколько он душою тонок. 
И вот сегодня услыхать: 
"Ах, мама! Ты совсем ребёнок!"

*   *   *

А знаешь, я внезапно поняла, 
Что даже дня не выдержу в разлуке, 
Что если ты на миг ослабишь руки, 
Замёрзну я, лишенная тепла 
Твоих объятий, в льдинку превращусь, 
Слезами исходящую в бокале, 
Касаясь губ, которые ласкали, 
Пока горячим был напиток чувств. 
А знаешь, я внезапно поняла, 
Что без тебя мне этот мир не нужен, 
Что я хочу тебе готовить ужин, 
С волненьем ожидая у стола, 
Прислушиваться, как сопит малыш, 
Медведя обнимающий в кроватке. 
Взгляни, как наше счастье дышит сладко... 
И ты похож на сына. Так же спишь, 
Как будто видишь сказки наяву, 
Их извлекая из-под одеяла. 
А я ещё вчера не понимала, 
Что без тебя и дня не проживу.

*   *   *

Осторожной змеёй подползёт тишина, поцелует. 
И почудится мягкое жженье на левом виске. 
И увидишь, как сумрак прикрыл высоту голубую, 
Обнажённые звёзды купаться спустились к реке. 
И внезапно поймёшь, почему погрузиться хотелось 
В это таинство ночи. Его откровения ждёшь. 
А в живом серебре, отражающем лунную спелость, 
Словно стайка мальков, зарождается завтрашний дождь.

После дождя

Мы позабыли дома боты. 
И плач небес не переждём. 
Черно высокое болото 
И переполнено дождём. 
Семь дней Потопа пробежали −
Для шашлыка не сыщешь дров. 
Вот ёлки выползли ежами, 
На иглы дождик наколов. 
Но с неба пасмурную пену 
Сдувает ветер поутру. 
Луна бледнеет постепенно 
И мечет звёздную икру. 
Верхушка леса золотая 
Под пробудившимся лучом. 
И птиц взволнованная стая 
Полощет горла хрусталём.

*   *   *

Жар нещадный сушит росы, 
Поседели тополя, 
Золотистым абрикосом 
Перекормлена земля. 
А погода к листопаду 
Поворачивает руль, 
Хоть горячим шоколадом 
На губах горчит июль. 
И блаженство не испито, 
И смущает впереди 
Неба старое корыто, 
Накопившее дожди. 
Время требует проверки 
В убегающих часах. 
Звёзды, словно водомерки, 
Заскользили в небесах. 
На крыло встающий аист 
Пьян от первой высоты. 
И вот-вот уронит август 
Календарные листы.

*   *   *

Там, у самого края горячего лета, 
Где дрожит горизонт при полуденном зное, 
Из прозрачных икринок чистейшего света 
Зарождается осени чудо простое. 
Там кленовой листвой небеса опадают, 
Золотистые звёзды шуршат под ногами, 
А дождей перелётных пугливая стая 
Одиноко кружит над седыми стогами. 
Там стихи наливаются словом медовым, 
Животворными соками солнца согреты, 
Удивляясь плодам вдохновения новым, 
Их в блокноты легко собирают поэты.

Снова снилась тайга

Снова снились тайга, сахалинские пёстрые сопки,
Кисло-сладкая щедрость кровавых брусничных полян
И гурман-медвежонок, икру добывавший торопко
Там, где в реки, как в банки, кету прессовал океан.
В сентябре берега опьяняли грибным ароматом,
Но ушли сейнера на путину, волну теребя.
Здравствуй, детство моё в островных бирюзовых закатах.
Здравствуй, каторжный край, ибо каторга − жить без тебя.

Читает автор

Игра

Письмо Горацию

Гетман

Ах, Каналетто!

Читает артистка театра Горького Елена Попова

Тайна этой записи раскрыта в заметке

"Читаем вслух"...