- Просмотров — 4808
Юлия Сакунова
Выросла капуста
Прочитали молитву, сели за стол. Баба Шура разлила по тарелкам щи. Мальчики, Петя и Женя, обычно шустрые и вертлявые, сидели как-то странно, не шевелясь. Глаза их были устремлены на отца Виктора. Батюшка поднес ко рту первую ложку.
– Стойте! Не надо есть! – завопил вдруг Петя с отчаянным видом. Словно змею в тарелке увидал. Батюшка тут же спокойно отложил ложку в сторону:
– Что случилось? Рассказывай.
– Мы… мы капусту….
– Украли! – закончил Женя.
Оба наклонили низко головы, покраснели. Покраснела и Таня, Петькина мама. Хорошо еще, что сидела она на другом краю стола, а то отвесила бы сынку подзатыльник. Да и племяннику Жене – тоже.
Дотошная баба Зоя, прозванная на деревне милиционершей оттого, что ее муж долгое время работал сельским участковым, поинтересовалась:
– У кого украли? У фермеров что ли?
Несчастные воришки кивнули.
* * *
Дело было так. Утром Таня с мальчишками приехали из райцентра к знакомому батюшке, на сельский приход. Погода стояла ясная, теплая. Добрались на попутке. В доме священника уже собрались постоянные прихожанки, старушки, жившие по соседству. Как всегда, Таня привезла для деревенских бабушек гостинцы: бабе Зое – шелковый платок, бабе Шуре – банку чая. Баба Фрося получила большую чашку с блюдцем. «Красота», – восторгалась та, осторожно держа чашку за ручку двумя заскорузлыми пальцами. Она даже достала из кармана кофты очки, чтобы получше разглядеть голубые цветочки на белом фоне. «Профессорша какая, – съехидничала баба Зоя, – поставь на стол, а то уронишь и придется, как прежде, из граненого стакана чай хлебать».
* * *
Потом Таня зашла в храм. При виде блестящих, надраенных на совесть подсвечников, чистых деревянных половиц, мягкого света икон, тихое веселье охватило ее. Дождавшись, когда батюшка выйдет из алтаря, Таня попросила благословения, заказала молебен и передала немного денег на ремонт храма. Разговаривая, они вернулись в дом.
– А где же дети?
Ответила баба Шура, мастерица по кулинарной части:
– В магазин я их послала. А то вот щи варить затеяла, да капусты маловато – одна кочерыжка осталась. У нас на капусту нынче неурожай. На деревню гусеница напала. Только у фермера капуста осталась целехонька, наверное, секрет знает.
Некоторое время спустя вернулись мальчишки.
– Ты чего красный такой? – спросила Таня сына.
– Бежали, – тяжело выдохнул Петька и утёр пот со лба.
Баба Шура уже лихо рубила хрустящий кочан большим ножом.
И вот ароматные щи готовы, да только все сидят в недоумении, а Таня готова сквозь землю провалиться. В наступившей тишине отец Виктор произнес:
– Идите к фермеру, рассказывайте, что сотворили. Просите прощения. Могу и я с вами за компанию пойти.
– Мы одни пойдем, – сказал Женька, нахмурившись. Перспектива встречи с фермером Васильевым, сильным высоким мужчиной, ходившим по деревне с коровьим кнутом, его явно не радовала.
– Простите нас, – добавил Петька.
Но выйти из избы ребята не успели. В дверях стоял грозный Васильев. Он был такой большой, что разве кошка, и то боком, смогла бы протиснуться мимо его монументальной фигуры.
Удивленно оглядел он примолкшую компанию, поздоровался и обратился к батюшке:
– Отец Виктор, я вот тут капустки немножко принес вам. В магазине-то пусто. Примите, Христа ради.
В могучей руке была зажата авоська на десяток кочанов.
Батюшка благословил Васильева и сказал:
– Спаси Господи. А мы к вам как раз собирались. Прощения просить…
– Простите, простите нас, – загалдели ребята, наперебой рассказывая о своей вине.
Фермер только улыбался и огромной ладонью нежно гладил их по затылкам, бормоча:
– Чего уж там…Ничего. Кто без греха… Я и сам бывало тягал яблоки колхозные.
* * *
Щи удались на славу. Все с удовольствием хлебали, особенно фермер Васильев, в кулаке у которого столовая ложка казалась чайной.
Баба Шура, с половником в руках, разливала добавку в подставленные тарелки.
– Ты скажи, Михалыч, – не удержалась от вопроса баба Зоя, милиционерша, – почему у тебя одного капуста выросла? Открой секрет.
– Да нету никаких секретов, – отмахнулся фермер, – молебен Николаю Угоднику отслужили, да ребятня моя, семь душ, гусениц собирали все лето. Вот капуста и родилась, слава Богу…