А теперь спросим: кто может решиться на убийство, зная этот духовный механизм?

И ответим: невежда, психически больной или явный глупец!

Поэтому будьте мудры и не создавайте себе неразрешимых проблем в Вечном будущем!…

* * *

Но есть и вторая сторона проблемы «убийство врага», которая невидимо обращена к земной жизни убийцы. Дело в том, что когда убивающий отправляет на тот свет свою жертву, то с душой и разумом убивающего происходят некоторые изменения. Какие? Обычно негативные. Я знал нескольких, кому пришлось в жизни убить достаточное количество людей. Что сразу бросалось в глаза? Некие душевные и умственные изъяны. Логически и не сформулируешь. Но чувства подсказывают: тут что-то не так. И лишь со временем это «что-то» начинает проясняться.

В ком-то присутствует эффект «деревянного сердца», хотя внешне они пытаются выглядеть такими же душевными, как и все. Но до конца это никогда не удается. Людей им не жалко. Или, по крайней мере, далеко не всех жалко. Тогда это замещается некоей повышенной сентиментальностью к животным или растениям.

Кроме этого, проявляется примитивность ума, выражающаяся в убогости суждений и ущербности логики. Хотя при этом они могут быть вполне эрудированными. Но эрудиция не идет им на пользу, поскольку вызывает непроходимый запор мысли или, наоборот, заполняет «мухами» голову. Порой, мозговые завихрения этих людей, своей зацикленностью или гиперболизированной оценкой происходящего – поражают слушателей до глубины души. Катастрофическое оглупление личности на лицо. Причем, они не всегда были такими. Были, конечно с какими то изъянами, как и мы все, но не до такой же степени.

А их жизнь? Она становится сплошной катастрофой. Катастрофой в отношениях с собственными детьми, с женой, с друзьями. Повторюсь, они не всегда были такими. Все начало происходить после совершения «этого». Многие из них, но не все, а только те, кто видит связь между совершенным убийством и последующей катастрофой своей жизни, говорят о том, что будь у них шанс повторить все сначала, они бы уже ни за что не повторили совершенное. Но только те, кто видят (или чувствуют?) эту связь…

Увы, история не знает сослагательных наклонений, поэтому вернуться назад не представляется возможным. И от осознания этого жизнь становится еще более горькой…

* * *

Почему так происходит? Скорей всего потому, что вступают в силу некие неуловимые духовные законы. Например, такие люди, очень серьезно попадают на «крючок» к темным духовным сущностям, которые начинаю манипулировать ими. Это манипулирование еще ни для кого добром не заканчивалось. Ни в прошлом, ни в настоящем. Да и в будущем тоже.

Не буду утверждать, но мне кажется, что убийца, сам того не подозревая, берет на себя какую-то часть душевных изъянов убитого им человека. Эта «передача» происходит незаметно и неощутимо. Но потом начинает играть партию в темную со своим новым владельцем. А какие были изъяны и пороки у жертвы? Кто знает? Догадайся сам, если сможешь…

Резюме

Убийство человека очень и очень невыгодно прежде всего самому убийце! Так стоит ли прибегать к такому методу решения вопроса? Выскажу парадоксальную мысль: лучше уж самому быть убитому, нежели потом приобрести тайные пороки и изъяны другого человека. Мы и со своими-то едва справляемся, а тут еще и чужие? Этот крест может оказаться неподъемным…

* * *

Ну, хорошо! С убийством все понятно. Убивать нельзя. Юридическая ответственность за это может и не настигнет, а вот духовная – как пить дать!

А ранить и калечить? Разного рода козлов, быков и гнид? Можно? При условии, естественно, что юридически ситуация разрешает это сделать?

Вопрос требует разбирательства. Действительно ли данный человек является гнидой? Или нам (и порой, только нам) это кажется? Если мы ошибемся, то духовная ответственность нас постигнет и в этом случае. А ошибаемся мы часто. Особенно тогда, когда нас одновременно и унижают, и угрожают нам. У задетого самолюбия и страха глаза велики вдвойне. И даже когда это происходит не лично с нами, а с ближними, мы болезненно реагируем на несправедливость и эмоционально распаляемся.

Мне помнится, как я отделал по полной программе двух довольно молодых мужиков, которые пили у нас во дворе пиво, плевали, разбрасывали бычки и мусор, в общем, вели себя по хамски. А под конец они подозвали к себе соседского мальчишку лет семи и начали требовать у него денег. Когда тот развел руками, мол, денег у него нет, они смачно обозвали его «пидорасом». Я эту картину наблюдал с балкона седьмого этажа. Душа поэта не выдержала такого беспредела, и я в чем был выскочил на улицу…

Бой был кровавым! Ярость затмила мне глаза и разум…

Закончилось все тем, что братва осталась лежать на асфальте, а я с чувством восстановленной справедливости и выполненного долга, вернулся к себе в квартиру отдыхать.

Теперь же я подозреваю, что ошибся! Не требовали они у него денег, а просто спрашивали о какой-то малосущественной ерунде. Не обзывали они его плохим словом, а использовали его просто так, в разговоре между собой, относительно кого-то третьего, не присутствующего…

Мог ли я ошибиться? Конечно! Эти ребята мне не понравились сразу, как только я их увидел. Их поведение, их жесты, их прикид. И я начал видеть в них только плохое. И по сути искал повод начистить им морду. А кто ищет, тот всегда найдет. Но то, что повод мог быть ложным, я осознал лишь несколько лет спустя.

* * *

Расскажу, чем чреваты такие ложные цели нашего гнева на примере уникального случая, произошедшего с моим знакомым. Назовём его Олегом.

Олег был из крымских. В мутных девяностых годах прошлого столетия он был одним из ведущих бойцов знаменитой крымской группировки. Жизненные интересы Олега сводились к трем вещам: рукопашный бой, справедливость и философия. Находиться рядом с ним было трудно. Он постоянно искал проблемы и постоянно наказывал «плохих» людей…

Пока мы ехали в поезде Симферополь-Москва, Олег дал в челюсть какому-то подвыпившему мужику за то, что тот слишком громко матюгался. Потом настучал в грудину, какому-то предпринимателю, который вел себя, как «хозяин жизни». В Москве он дал в дыню шоферу маршрутки (за что, догадайтесь сами) и пробил пресс сержанту милиции, пытавшемуся содрать с нас деньги за отсутствие регистрации. И так каждый день…

Но была в Олеге и добрая черта. Он постоянно задумывался над тем, что же такое справедливость? Есть ли она на свете и в чем она состоит? Что такое истина и где ее найти?

Короче, однажды, впав в подобные рассуждения сам с собой, он неожиданно провалился. Провалился в какое-то другое измерение. В другой мир, параллельный или перпендикулярный нашему.

Как Олег потом рассказывал, очутился он в песочно-каменистой пустыне. Непонятный озноб и жуть охватили его практически с первого мгновения. Кругом ни души. Небо затянуто кроваво-грязными облаками. И все это пахнет серой вперемешку с с разлагающейся мертвечиной…

Неподалеку, шагах в пятидесяти, Олег увидел курган, возведенный из каких-то обломков. А на его верхушке – то ли кресло, то ли трон. Не успел Олег удивиться, как с неба, вернее, свыше, откуда-то из-за неба, раздался громовой голос: «Это место твоей души!».

Странный курган начал медленно, но уверенно притягивать Олега. Когда он это понял, то начал упираться. Но неведомая сила, вроде гравитации, тянула Олега волоком, оставляя на грунте борозду от подошв. Наконец она подтащила его к основанию и поволокла вверх. Только тут Олег заметил, что курган выложен из фрагментов человеческих тел: челюсти, локти, колена, лучевые кости, разорванные мышцы, лоскуты кожи, запекшаяся кровь… Такое впечатление, что кто то вот недавно их специально ампутировал, и сложил в одну большую кучу…

Это было страшно. Но стало еще страшней, когда куча начала шевелиться. О, ужас! Такого Олег еще не видел! У него волосы встали дыбом и перехватило дыхание. Что это?

– Это твои боевые заслуги! – прогремел тот же бесстрастный голос…

* * *

Когда Олег был почти наверху, он понял, что сила притяжения исходит от трона. Трон усадил в себя Олега, и тот почувствовал, что срастается с ним. Это было болезненно, но как Олег не старался, а был он человеком очень сильным, вырваться из объятий не удавалось. Вскоре к зловещему трону приросли не только задница и спина, но руки и ноги. Теперь шевелить он мог только головой. Впору бы осмотреться, но тут началась еще одна чудовищная метаморфоза. Сросшееся с троном тело покрылось густой шерстью, а руки деформировались в обезьяньи лапы.

«Что это? Неужели это я? Я не такой!», – в смятении подумал Олег.

И услышал в ответ: «Это твоя душа! Она уже давно такая!»…

Досада, смятение, холод, озноб, обида, безнадега, паника – все это разом навалилось на Олега. Он неистово заорал. Вопли разносились по пустынной долине. Казалось, камни должны были сдвинуться с места и облака упасть с неба. Но ничего не происходило…

Обессилив, он замер на своем троне и тупо уставился в бескрайнюю пустоту зловещей пустыни. Он пытался собраться с мыслями, но ничего не получалось. Голову заполнила зияющая пустота, а сердце пронзило чувство леденящей тоски.

А когда стало совсем невмоготу, на горизонте появилась едва различимая точка. Она увеличивалась. Значит, приближалась. Значит, есть тут кто-то живой, обрадовался Олег…

Тем временем точка начала приобретать очертания. Крылья? Значит, это птица? Но какая-то странная. Больше смахивает на птеродактиля… Нет, это не птеродактиль. Это дракон. Дракон?..

Дракон был цвета облаков – грязно-кроваво-буряковый, и если бы он замер, то слился бы с ними. Но дракон летел и своими крыльями нагнетал еще больший ужас, чем трон. Когда он приблизился вплотную, то обезьянье тело Олега сковал паралич, словно его окунули в ванну с креозотом.

Драконья голова поражала своими размерами. Огромные лапы бугрились силой. Из пасти летела слюна. Дракон пронзил Олега тяжелым взглядом и протяжно завыл. От этого воя на пленника дохнуло холодом, а в голову вонзились сотни кинжалов. Брызгающая из пасти слюна обожгла Олега, как серная кислота. Ему захотелось потерять сознание, чтобы отключиться от этого ужаса. Но сознание почему-то не терялось.

«Ты мой! Ты мой!», – со зловещей радостью прорычал дракон и набросил на шею Олега колючий ошейник с короткой цепочкой. «Теперь ты мой! Я буду тобой хвастаться! А ты этим гордись!», – с этими словами он начал отдирать Олега от кресла…

Сила дракона была неимоверной. Когда он обхватывал руку или ногу, кости трещали и было очень больно. Олег попытался вырваться, но понял, что с этой «гидравликой» ему не совладать…

* * *

И тут случилось маленькое чудо. Правая рука Олега на мгновение оказалась свободной, и он, подчиняясь какому-то глубинному рефлексу, наспех перекрестился. И тут же три пальца, собранные в щепотку, из обезьяньих снова превратились в человеческие. В недоумении, но с надеждой Олег перекрестился еще раз. И вот уже вся кисть стала человеческой. Уловив зависимость этих преобразований от своих действий, Олег начал неистово и вдохновенно креститься. И его тело понемногу стало приобретать привычные формы. Более того, дракон отпустил его и отлетел на некоторое расстояние. А Олег все крестился и крестился. А дракон кружил вокруг него и выл… Выл… Выл…

Олег сделал шаг и, поскользнувшись на кровавых обломках человеческих тел, кубарем скатился вниз… и выпал в наше измерение!

Очнулся он на полу своей спальни. Виски у него были седыми…

Сейчас Олег монах одного из афонских монастырей. И носит он уже совсем другое имя. Монашеское…

* * *

Вот такая грустная (а может быть и радостная?) история. Но одно о ней можно сказать точно: она поучительна. В том числе и для меня.

Именно поэтому я уже давно не предпринимаю жестких методов против хамов и беспредельщиков. А отмеряю семь раз, прежде чем отрезать. Дабы не было потом мучительно больно…

Назад