- Просмотров — 6907
С Людмилой Некрасовской я познакомился в незапамятные времена, которые мы, впрочем, прекрасно помним... А чему тут удивляться, если времена были прекрасными! Теперь их называют застоем, хотя мы тогда кипели и бурлили. Мы тогда… Но стоп! Сегодня я о другом. Сегодня я о друге, потому что назвать Люду подругой язык не поворачивается. И это несмотря на то, что наши души связала любовь… любовь к поэзии. Она-то и привела нас в поэтический клуб Горного института с тёплым названием «Уголёк». В своём архиве я отыскал фото одного из собраний юных талантов. Снимок символичен: Некрасовская, на тот момент первокурсница, скромно выглядывает из-за края кадра, уверенно заняв передний план, а Лигун, усатый третьекурсник, одиноко торчит на заднем... Но беспристрастное время подтвердило правильность расстановки фигур, поскольку Люда стала первоклассным поэтом, а я дорос только до детского писателя. И вы не уличите меня в кокетстве, если вспомните, что Бог не писатель, а Поэт, о чём свидетельствует греческий оригинал Символа Веры. А иначе и быть не может, потому что высшую организацию вербальный ряд обретает только в поэзии, о чём свидетельствуют отточенные строки моего друга Людмилы Некрасовской! Барышни и хулиган, или прекрасный 1974-й! Людмила Витальевна Некрасовская с отличием окончила Днепропетровский горный институт, получив два диплома: инженера по автоматике и телемеханике и литературного работника. Была награждена Почетным знаком ЦК ВЛКСМ «За отличную учебу». Людмила Некрасовская: – Ощущаю себя ребенком, не перестающим удивляться и учиться. Люблю науку, поэзию, музыку, живопись, сына (лучшее написанное мною стихотворение!), путешествия. Не люблю зависть и подлость. Больше всего хочу, чтобы в сутках было 36 часов. Все остальное можно сделать самой… Когда уйдем в туман Когда уйдём в туман − одни, другие, третьи − Бесконечная ночь. Агрессивна её чернота. * * * Прочитано, осмыслено, известно, * * * Ночь осторожно извлекает сны Разобраться с судьбой Разобраться с судьбой, отделить от земного небесное, Вавилон Почему не росла с возведением башни тревога? * * * Когда верхом на сером волке * * * И первый взгляд, и первый зуб, * * * А знаешь, я внезапно поняла, * * * Осторожной змеёй подползёт тишина, поцелует. После дождя Мы позабыли дома боты. * * * Жар нещадный сушит росы, * * * Там, у самого края горячего лета, Снова снилась тайга
С 1979 года работала в НИИАчермет, где прошла путь от инженера до старшего научного сотрудника, имеет печатные научные работы.
Член профессиональных союзов писателей и журналистов в Лондоне, Мадриде, Москве, Киеве, председатель днепропетровской областной организации Конгресса литераторов Украины.
Главный редактор международного журнала для юношества «Ступени», член редколлегий международных альманахов «Провинция», «Ковчег», альманаха «Форум», литературной газеты «Отражение». Автор и ведущая международного проекта «Современная русская поэзия мира», председатель Творческого совета международного проекта «Поэтическая Библия».
Почетные звания: Золотое перо Руси (2008, Москва), Почетный гражданин искусства (2007, Мадрид).
Лауреат 12-ти международных литературных премий: «Золотое перо Руси», «Славянские традиции», имени Владимира Даля, Юрия Каплана, Михаила Матусовского, Татьяны Снежиной, Михаила Светлова, Леонида Вышеславского, лауреат более 30-ти международных и всеукраинских поэтических фестивалей и конкурсов 2004-2012 гг. Более 50 стихотворений положено на музыку композиторами Украины, США.
Награждена медалями «За заслуги перед Днепропетровском» и «65 лет Победы в Великой Отечественной войне», «Непокоренные», Бронзовой мантией судьи международных поэтических конкурсов (Москва), Почетной грамотой Союза писателей России, Дипломом министерства культуры Украины.
Автор 11-ти поэтических сборников, изданных в Украине и Израиле и более 40-ка поэтических сборников в соавторстве.
Публиковалась в антологиях, альманахах и журналах Украины, России, Израиля, США, Испании, Германии, Греции, Великобритании, Голландии. Стихи переведены на украинский, английский, испанский, эсперанто, иврит.
На пыль былых дорог метнув прощальный взгляд,
То камни мостовых, впитавшие столетья,
На нашем языке легко заговорят.
И будут сыновья, узнавшие не сразу
Частички наших душ в рассыпанном песке,
Разгадывать слова и полнить смыслом фразы
На непонятном им забытом языке.
И будут лишь ветра гулять по циферблатам,
Да звёзды в небесах − восторженно тихи −
Начнут припоминать звучавшие когда-то
Любовью и войной прожжённые стихи.
Бесконечная ночь
Я бреду наугад, спотыкаясь о мелкие звёзды.
Невозможное счастье, как птица, вспорхнуло с куста.
И его не поймать, а приваживать, видимо, поздно.
И боюсь, что оно не захочет вернуться сюда,
Если мне неизвестно, какую державу построю:
Украиной своею по самое небо горда,
Но по-русски пишу и себя ощущаю изгоем.
Потому-то наверно так трудно блуждаю в ночи,
Хоть отлично училась и карты читаю неплохо.
А, быть может, слепа? Пропишите мне капли, врачи,
Чтоб за длительной тьмой наступила рассвета эпоха.
Но обожжёт прозренье глубиной,
И видишь святость Матери небесной
В простом обличье женщины земной.
И чувствуешь, что всё неразделимо,
Как плотный узел с множеством дорог,
Ведь женщина, рождающая сына,
Уверена всегда, что мальчик − Бог.
Её любовь приводит к заблужденью,
Но в счастье мать не ведает стыда
И верит, что зажжётся в миг рожденья
Над сыном Вифлеемская звезда.
Из дальних закоулков подсознанья
И выбирает лучшие. Важны
Такие, где заветное желанье
Вот-вот осуществится, где спеша
За ним, находим тропку, что не зрима
При свете дня. На ней одной душа
Соприкоснется с неосуществимым.
И зазвучат родные голоса,
И оживут ушедшие навечно.
Но промелькнут мгновеньем полчаса,
Поскольку ночь, как жизнь, увы, конечна.
А всё же повстречаться удалось!..
И тщетные старанья до рассвета
Успеть задать мучительный вопрос,
В который раз не выслушав ответа.
Многократно пройдя заблуждений немереный путь,
Из бессчетных чудес отобрав лишь одно расчудесное
Одоленье себя. В нём величие жизни и суть.
Не на гору взойти, а в себе превозмочь заурядное.
Не стихи сочинить, а душою объять высоту.
Не детей воспитать, а неверье изжить безотрадное,
Чтобы им передать устремленность, любовь и мечту,
Научить восходить по расшатанной лестнице времени,
Даже если запас иссякающей храбрости мал,
Чтоб причислить себя к триумфаторов гордому племени,
Кто не сдался фортуне, в борьбе за себя устоял.
Эйфория побед над собой удивительно сладкая.
Коль попробовал раз, то иных не захочешь утех.
Пусть трудна и сурова всегда эта жесткая схватка, да
Опьяняет она, и медалей хватает на всех.
Разве нам посулили в небесных мирах благодать?
Мы с надменной гордыней понять вознамерились Бога,
Но утратили счастье: людей на земле понимать.
Вавилон, Вавилон! Мало проку в уроке вчерашнем,
Потому-то и правят извечные алчность и страх.
Будто камни твоей до любви не достроенной башни,
Как наследство отцовское, мы сохраняем в сердцах.
Скакали мы в густом лесу,
Когда вокруг седые ёлки
Качали темень на весу,
Меня от зла оберегая,
Ты удивлялся, не тая,
Что для меня желанней рая
Любовь волшебная твоя,
Что я легко и сумасбродно
Хлебец ломаю на куски,
Чтоб в небе стайку звёзд голодных
Кормить доверчиво с руки,
Что забываю о невзгодах,
Весьма суровых наяву,
Что скоро тридцать и три года
С тобою, сказочным, живу.
И первое родное "мама".
Ни разу в жизни не был груб,
Хоть на своём стоял упрямо.
Но повзрослел и перерос,
И стал единственной опорой.
И первый о любви вопрос,
И до утра о книгах споры,
В которых суждено понять,
Насколько он душою тонок.
И вот сегодня услыхать:
"Ах, мама! Ты совсем ребёнок!"
Что даже дня не выдержу в разлуке,
Что если ты на миг ослабишь руки,
Замёрзну я, лишенная тепла
Твоих объятий, в льдинку превращусь,
Слезами исходящую в бокале,
Касаясь губ, которые ласкали,
Пока горячим был напиток чувств.
А знаешь, я внезапно поняла,
Что без тебя мне этот мир не нужен,
Что я хочу тебе готовить ужин,
С волненьем ожидая у стола,
Прислушиваться, как сопит малыш,
Медведя обнимающий в кроватке.
Взгляни, как наше счастье дышит сладко...
И ты похож на сына. Так же спишь,
Как будто видишь сказки наяву,
Их извлекая из-под одеяла.
А я ещё вчера не понимала,
Что без тебя и дня не проживу.
И почудится мягкое жженье на левом виске.
И увидишь, как сумрак прикрыл высоту голубую,
Обнажённые звёзды купаться спустились к реке.
И внезапно поймёшь, почему погрузиться хотелось
В это таинство ночи. Его откровения ждёшь.
А в живом серебре, отражающем лунную спелость,
Словно стайка мальков, зарождается завтрашний дождь.
И плач небес не переждём.
Черно высокое болото
И переполнено дождём.
Семь дней Потопа пробежали −
Для шашлыка не сыщешь дров.
Вот ёлки выползли ежами,
На иглы дождик наколов.
Но с неба пасмурную пену
Сдувает ветер поутру.
Луна бледнеет постепенно
И мечет звёздную икру.
Верхушка леса золотая
Под пробудившимся лучом.
И птиц взволнованная стая
Полощет горла хрусталём.
Поседели тополя,
Золотистым абрикосом
Перекормлена земля.
А погода к листопаду
Поворачивает руль,
Хоть горячим шоколадом
На губах горчит июль.
И блаженство не испито,
И смущает впереди
Неба старое корыто,
Накопившее дожди.
Время требует проверки
В убегающих часах.
Звёзды, словно водомерки,
Заскользили в небесах.
На крыло встающий аист
Пьян от первой высоты.
И вот-вот уронит август
Календарные листы.
Где дрожит горизонт при полуденном зное,
Из прозрачных икринок чистейшего света
Зарождается осени чудо простое.
Там кленовой листвой небеса опадают,
Золотистые звёзды шуршат под ногами,
А дождей перелётных пугливая стая
Одиноко кружит над седыми стогами.
Там стихи наливаются словом медовым,
Животворными соками солнца согреты,
Удивляясь плодам вдохновения новым,
Их в блокноты легко собирают поэты.
Снова снились тайга, сахалинские пёстрые сопки,
Кисло-сладкая щедрость кровавых брусничных полян
И гурман-медвежонок, икру добывавший торопко
Там, где в реки, как в банки, кету прессовал океан.
В сентябре берега опьяняли грибным ароматом,
Но ушли сейнера на путину, волну теребя.
Здравствуй, детство моё в островных бирюзовых закатах.
Здравствуй, каторжный край, ибо каторга − жить без тебя.
Комментарии
--------------------
С удовольствием буду ломать и дальше, но лучше давайте вместе строить!
Дядя Юра
RSS лента комментариев этой записи