- Просмотров — 4220
БЛАГОВЕЩЕНЬЕ
И наступила тишина…
Мария вышла. У колодца
стояла, щурилась от солнца,
смятеньем и тоской полна…
Дрожал от зноя небосклон
и в дымке таяла дорога –
созданье, что вместило Бога,
еще не ведая. Наклон
холма, тугой изгиб лозы,
нестройный хор цикад – до срока
остались те же. Одиноко
оливы горбились… Слезы –
единой – не пролил народ,
не ведая, что он отмечен,
спасен и проклят, что не вечен
его Закон, что род прейдет
и сменится. Иных наречий
коснется Весть – и обретет
иную родину. Взрастет,
разрушив рамки человечьих
границ, послушное Отцу
с Небес оброненное Слово…
Иосиф знает, все готово,
и Дева предстоит Творцу.
Еще болезненно тиха,
задумчива и молчалива,
так зерна поглощает нива
и замирает – спать, вдыхать
ветра, беречь и ждать: тепло
прольется – дать ростки…
Сегодня
сказала: «Се – раба Господня…»,
и Небо на землю сошло.
ВЕЛИКИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК
Еще вчера стелили пальмы
к копытам смирного осла,
лгала лукавая молва:
«Се – Царь. Израиль, беспечальным
отныне будет твой удел!
Пусть рыщет Рим голодным волком –
пришел обещанный пророком
великий день!» И сотни тел
склонялись в трепетном поклоне
пред Тем, Кто грезился толпе
не Словом в огненном столпе –
земным царем в златой короне.
Сменился день – дрожат во мгле:
неужто впрямь – и храм разрушить?
Довольно о небесном слушать,
мы алчем Царства – на земле…
Свободы, власти и достатка,
тугих хлебов и тучных стад…
Оливы, фиги, виноград,
земля – да будут без остатка
принадлежать из рода в род
лишь нам. Потомки Авраама
достойны и Земли, и Храма,
и всех незанятых высот!
От этой суетной возни,
роптаний, заглушивших жалость –
четыре ночи оставалось
до крика жадного: «Распни!»
СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА
«Слишком многим руки для объятий
Ты раскинул по краям креста».
Борис Пастернак
«Господь раскинул руки на Кресте, чтобы обнять весь мир».
Диакон Андрей Кураев
…И, выйдя вон, Петр плакал горько… В третий –
последний раз – кричали петухи,
пронзая толщу миль, тысячелетий
и душ, доселе темных и глухих.
Их крик взлетал и падал, словно камень,
на Вечный Город, где плели венец
исколотыми тернием руками
Тому, Кто Сам – Начало и Конец.
Когда Он вышел – бледный, в багрянице –
и взял Свой Крест, и озирал пути,
поникли травы и умолкли птицы,
лишь люди страстно силились идти.
Вопя, они еще не сознавали,
что вопль услышан: Кровь Его – на них,
толкались и на пятки наступали,
спеша пробраться, оттеснить других…
Недаром Рим вводил свои порядки:
кровавых зрелищ жаждущая чернь
ревет: «распни!» – и скалится украдкой,
и тянется к зениту бледный день.
Пока толпа месила пыль по склону,
не ведая, что движется к Черте,
чтобы обнять их – жалких, беззаконных –
Господь раскинул руки на Кресте.
ВЕЛИКАЯ СУББОТА
«Субботу они провели в покое…»
И землю охватил покой.
Катились медленные реки,
шли караваны, человеки
смиренно выносили зной.
Когда сменился день, с небес
сошел закат, и ночь настала,
не нарушали тишь ни плеск,
ни дуновение – стояла
такая тишина окрест,
мгновения текли, как воды…
Ничем не выдала природа,
что умерщвленный Бог воскрес…
ПАСХА
Свершилось – звоном колокольным,
сияньем каждого лица
Он снова входит в сень юдоли
неслышной поступью Творца.
Звенит вечерняя прохлада,
и колокол плывет во мгле,
и больше ничего не надо,
не важно больше на земле.
