Просмотров — 515

МОРКОВКИН У МОРКОВКИНА

Часть 3

– Цирк! – сплюнул командир бордовых. – Чубенко, а ну слетай – наведи порядок!

– А можно я? – шагнул вперёд высокий боец с гранатой. – Я жил тут раньше… Ну, и проведаю заодно.

– Старшина Морковкин, так это твой сынок дебоширит?

– Мой, – грустно ответил старшина и, опустив голову, украдкой потёр глаз.

– Иди! – разрешил командир. – Только гранату оставь… и без рукоприкладства!

Но было поздно: белка вдруг закричала от ужаса. И любой бы закричал: потому что Коля так расстарался, что выпустил фал из рук. По инерции верёвочные качели описали мёртвую петлю и полетели вниз. При этом Белла Фёдоровна закричала ещё громче, потому что космические перегрузки, от которых вытягивается лицо, вдруг сменились полной невесомостью, возникающей не только на орбите, но и во время свободного падения с любого этажа.  

Это было страшно, и некоторые бойцы даже зажмурились, а бабушка Бабарыкина издала такой пронзительный визг, какой издают трамваи на повороте.

* * *

Но на этом всё и кончилось. Правда, началось другое: исчезла верёвка с белкой, пропали танки и ружья, умолк визг бабушки Бабарыкиной, а Морковкин, хоть и оставался на балконе, вдруг увидел самого себя возле подъезда, вернее, мирного Колю. Рядом с ним стоял папа, который совершенно не походил на старшину и к тому же держал в руках не гранату, а портфель. Мирный папа потрепал мирного Колю по плечу и пошёл в сторону остановки, а взволнованный Коля побежал к футбольной площадке, на ходу выкрикивая:

– Белла Фёдоровна! Белла Фёдоровна!..

«Сработало! – подумал Коля, – Теперь нам надо как-то договориться и при этом не взорвать Вселенную».

Кстати, чтобы дальше не путаться, будем называть мирного Колю первым, а военного Колю вторым.

Итак первый Коля побежал искать пропавшую белку, а второй бросился к холодильнику и в пять минут умял чуть ли не полкило свиных сарделек с вишнёвым компотом и длинной булкой. Отдышавшись, он подошёл к большому зеркалу, которое в этом мире тоже висело в прихожей, и ахнул. Его отражение совершенно не соответствовало первому Коле. Тот был умыт и причёсан, на ногах у того красовались новые кроссовки, да и вся одежда отличалась образцовым порядком. А вот из зеркала на второго Колю взирал грязный и взъерошенный человек в перепачканных землёй штанах и дырявых тапках, из которых торчали пальцы.