- Просмотров — 4489
Последний рубеж
– Писательское мировоззрение складывается в детстве. А какие яркие детские воспоминания приходят к тебе в часы творчества?
– Действительно, заря жизни очень важная штука для формирования характера. Ведь она высвечивает всё впервые, а первые впечатления всегда самые яркие. Но тогда почему характеры у людей разные, хотя Божественный свет един? Наверное, это происходит из-за разных толкований освещаемых предметов и понятий. Мне с толкователями повезло: родители были филологами, то есть профессиональными читателями, а отец к тому же писал замечательные стихи и был талантливым журналистом. Поэтому в детстве меня окружали хорошие книжки, которые мне читали ежедневно, а уже в пять с половиной лет я уверенно перехватил инициативу и вот уже полвека с удовольствием шуршу страничками.
Что же касается ярких детских воспоминаний, то даже представить не могу, как они могут быть тусклыми. Я очень дорожу этими картинками, помню вкус детсадовского киселя с печеньем и сладкий хруст огурца на пляже, и уютный запах бабушкиного домика в Херсоне, и скрип гамака под старыми сливами. Да разве всё перечислишь? Но я пытаюсь. И судя по отзывам моих читателей, кое-что получается…
– Насколько помнится, в советские годы в книжных магазинах (которых было намного больше, чем сейчас) ощущалась нехватка детской литературы, наряду с детективами, фантастикой, классикой. К примеру, я зачастую лишь облизывался, когда некоторые ровесники из номенклатурных семей держали в руках томики Рэя Бредбери или Кира Булычёва… А тебе в 70-80-е удавалось хорошие книжки доставать?
– С зарубежными детективами и фантастикой у меня никогда проблем не было. Я спокойно покупал их в магазине иностранной литературы или бесплатно брал в иностранной библиотеке, что в те годы находилась у входа на стадион «Металлург». А всё из-за того, что в седьмом классе я взял да и выучил польский язык по страшно модному тогда самоучителю, состоящему из нескольких книжечек. Благодаря чему вскоре стал читать без словаря. А серьёзные вещи покупал на книжном рынке, который советские власти гоняли по всему городу, но так и не догнали. К тому же у меня был щедрый друг-библиофил Валера Омельницкий, плюс доступ к заветному шкафчику в богатейшей библиотеке горного института, где были собраны шедевры мировой литературы. Правда, за дефицитное чтение приходилось платить обязательным посещением литературного клуба «Уголёк» и выступать там со стихами типа: «Я сварщик сегодня! Вот здорово, правда?». Так что особых проблем с хорошей литературой мне испытать не пришлось.
– С чего началась твоя литературная дорога? Видимо, как и у многих, с поэзии? Я ведь познакомился с тобой как раз на международном поэтическом Волошинском фестивале. Продолжаешь ли ты сейчас писать стихи? Как оцениваешь современную поэзию, в частности ту, которая захлёстывает Интернет?
– На Волошинский фестиваль я попал как раз благодаря прозе. Мой рассказ «Солёные звёзды» угодил в шорт-лист. А стихи я писал всегда и считаю, что для прозаика это очень хорошая школа, поскольку в поэзии вербальный ряд имеет самую высокую организацию. Уже на уровне простой версификации обостряется слух, что позволяет находить то единственное слово, которое должно стоять в строке. А уж настоящая поэзия открывает внутреннее, метафорическое зрение…
Я не читаю стихов в Интернете. Но с современной поэзией сталкиваться приходится. Тут, как и во все времена, основную массу составляют графоманы и «заумщики». Но десять-двадцать хороших поэтов – вполне приличный результат даже для нашего прагматичного времени. Так что поводов для беспокойства не вижу.
– А когда для детей стал сочинять?
– Никогда. В том смысле, что пишу книги для взрослых, которые понятны и детям. Ведь первый их читатель я – почти дедушка. Кстати, «детские» шедевры, начиная от Верна и Твена и заканчивая Томиным и Ковалем, легко покоряют все возрасты.
– Ввиду многообразия развлечений – компьютерных игр, музыкальных и видеодисков, приставок опять-таки игровых, телевидения, Интернета – детская литература как-то должна меняться, учитывая клиповую эстетику, владеющую незрелыми умами?
– Сиюминутная, злободневная литература, как и сам язык, и вкусы, и привычки меняются. Однако, если бы весь мир был изменчивым, его бы размыло рекой времени. Но есть Истина и Церковь, которые, словно могучие сваи, удерживают человечество от полной деградации. Поэтому и литература, опирающаяся на эти столпы меняется только в области подачи, но не сути. А суть ещё со времён стихов на пальмовых листьях древних тамильцев одна: место человека в мироздании, Вера, Надежда, Любовь, Свет. Вот в этом литература меняться не должна. Это её последний рубеж, и те, кто сдаёт его, отступая под натиском темноты, обманывают себя и других, называясь писателями.
– Юрий, некоторые твои романы стали аудиокнигами. Мне кажется, что ты и сам, без участия профессиональных чтецов, мог бы озвучить собственные сочинения. Голосовые данные у тебя хорошие! Ты, случайно, на радио не работал?
– На радио работали моя дочь и мой любимый зять, где они и познакомились, после чего благополучно переселились в телевидение. На этом радио в моей жизни закончилось, а телевидение и того раньше. Что же касается голоса, то это один из многих пунктов, которых я немножко стесняюсь. Наверное, мои голосовые связки связаны как-то неправильно. Поэтому я рад, что нашлись такие замечательные чтецы, как, например, заслуженная артистка России Наталья Минаева, начитавшая повести «Железный Булкин», «Карасёнки-Поросёнки», «Король Головешка» из цикла «Тузики не сдаются!» и маленькую поэму «Подводная сказка».
– Какая ситуация с детскими книгами и авторами в Днепропетровске? Есть ли предпосылка для образования «днепропетровской школы» в направлении детской словесности?
– Я не изучаю такие проблемы специально. А зачем? Ведь сказано, что светильник под спудом не спрячешь. И если в нашем городе появится детский автор, претендующий на звание основателя днепропетровской школы, мы все его увидим. Хотя я такому человеку не позавидую, потому что регалии очень мешают плыть…
– С какими писателями ты общаешься и дружишь?
– С Юлией Вознесенской, которая живёт в Берлине, что не мешает нам общаться чуть ли не каждый день, с Андреем Окуловым – тоже берлинцем, с Валерием Николаевичем Ганичевым (председателем Союза писателей России), с екатеринбуржцами Ольгой Колпаковой и Олегом Раиным, с москвичкой Юлей Сакуновой, с омичом Тимофеем Юргеловым, с киевлянином Александром Кочетковым, с днепропетровским поэтом Григорием Гладковым (кстати, автором знаменитой песни «Поспели вишни в саду у дяди Вани»), с очень интересным автором и художником Игорем Коваленко (он тоже из Днепропетровска). И многими другими. Привет, друзья!
– В своём творчестве ты чётко разделяешь понятия «добра» и «зла», исповедуешь православные христианские ценности. Трудно ли было прийти к этому?
– К этому не сам приходишь, а с Божьей помощью. А с Божьей помощью всё легко. Православные ценности суть основа мира. Даже коммунисты свой кодекс списали с Моисеева закона и Заповедей блаженства. Даже сугубый материалист Кант перед смертью сказал, что доказательство существования Бога он видит в звёздном небе над головой и нравственном законе в душе.
– Какой тебе представляется картина отечественной детской литературы? Не считаешь ли ты переводные книги для детей (американские или европейские) вредными и разрушительными, ведь их философия совсем иная, чем традиционно славянская?
– Чистому всё чисто. Даже Гарри Поттер, не говоря уже о Винни-Пухе. Запретами ничего не решишь. Ведь и всесильное КГБ не смогло арестовать самиздат. Но отделять зёрна от плевел надо. И делать это должны не государственные институты, а родители, которым поможет любовь к своим чадам.
– И не могу не спросить: над чем сейчас работаешь?
– Пишу роман «Илья Муромец и Лихо Одноглазое». Он не является прямым продолжением «Ильи Муромца и Силы Небесной», но в нём читатель встретит своих давних знакомых, только повзрослевших на три года. Поэтому и разговор пойдёт более серьёзный – о страхе, о смерти, о любви. Однако не надо думать, что получится научный трактат. Напротив, все эти серьёзные мысли растворены в подвигах монаха-богатыря и приключениях современных героев.
Беседовал Александр Мухарев